Индийская страсть

Оглавление

Услышав сигнал корабельного колокола, который приглашал на ужин, обе женщины спустились в просторный салон ресторана с блестящими тисовыми стенами и эстрадой, где шестеро музыкантов, одетых во фраки, играли арии Мендельсона. Круглые столы, накрытые вышитыми скатертями и сервированные изысканной посудой из Лиможа, были освещены хрустальными канделябрами из Богемии, которые тихо позвякивали во время качки. Капитан пригласил их за свой стол на прощальный ужин. Среди остальных приглашенных были члены французского дипломатического корпуса, которые направлялись в Пондишери.

— За время путешествия вокруг вашей персоны возникло так много таинственного, — заметил один из французов. — И даже сегодня мы не знаем, что побудило вас отправиться в Индию. Признаться, мы умираем от любопытства.

— Я уже сказала об этом как-то при случае, месье. Мы едем в гости к одним английским друзьям, которые живут в Дели.

Анита и мадам Дижон заранее договорились об этой маленькой лжи, решив хранить секрет до конца. Но никто — ни французские дипломаты, ни команда корабля, ни прочие пассажиры — им не верил. Юная девушка — такая привлекательная, увешанная дорогими украшениями и, кроме того, еще и испанка — это было чем-то неслыханным для Индии 1907 года.

— Завтра в Бомбее жара будет еще невыносимее, — предупредила мадам Дижон, меняя тему разговора.

— Здесь очень тяжелый климат, к которому трудно приспособиться. Индия не для всех подходит, — вставил один из французов, искоса поглядывая на Аниту.

— Я жила там, прежде чем овдовела… — добавила мадам Дижон.

— Ах, вот как? Где же?..

С большим трудом женщине удалось отвлечь внимание своего собеседника.

Как все-таки трудно сохранять тайну! Аните не нравилось лгать, но она отдавала себе отчет в том, что не может говорить правду. Хотя девушка и горела желанием рассказать все о своей жизни, она знала, что должна молчать. Таков приказ раджи. Возможно, именно поэтому она и не получала удовольствия от путешествия, поскольку вынужденное молчание заставляло ее быть в стороне от остальных. А даже если бы она и могла говорить… Как сказать правду? Признаться, что она едет в Индию, чтобы выйти замуж за принца? Как объяснить, что там, в далекой Капуртале, ее ожидают как жену суверена? Что в свои семнадцать лет она станет принцессой в стране, которую даже не знает… Разве можно говорить о таком первому встречному? Раджа прав: история настолько неправдоподобна, что лучше о ней молчать. Все, что с ней произошло, кажется таким невероятным, что она сама с трудом верит в это. Иногда она думает, что живет во сне. За три года в ее жизни произошли фантастические перемены. Еще недавно она играла в куклы, а теперь стала гражданской женой индийского раджи, брак с которым был зарегистрирован в мэрии парижского городского округа Сен-Жермен. И лишь взглянув на свои тонкие пальцы, украшенные кольцами с драгоценными камнями, Анита в который раз убеждается, что все это правда.

Она вспоминает тот дождливый день месячной давности в Париже, который был меланхоличен как никогда. Боже мой, какой же холодной и грустной была эта церемония! Ничего похожего на помолвку принцессы — одни только необходимые формальности. Одетые в воскресную одежду, ее родители и сестра Виктория, а также раджа, его секретарь и она вошли в зал мэрии округа Сен-Жермен. Несколько минут спустя, после того как Анита и раджа расписались в каких-то толстенных книгах, они стали супругами, поженившись без помпы, музыки, риса, друзей и танцев. Эта свадьба не свадьба закончилась в Брассри-Липп с квашеной капустой, эльзасским вином и шампанским, как обыкновенный праздничный день. Анита всегда мечтала о том, чтобы во время бракосочетания на ней было белое платье, чтобы церемония проходила в церкви и чтобы ее подруги по колледжу и соседки, жившие с ней в одном районе Малаги, пели Salve rociera. Вот это была бы свадьба по заветам Божьим! С весельем и песнями, а не с унылыми формальностями в Париже. У нее сжималось сердце, когда она думала о своем отце, бедном доне Анхеле Дельгадо де лос Кобос, который выглядел так достойно с его густыми седыми усами и походил на испанского идальго. Он был невероятно грустным, когда прощался со своей дочерью в Chez Lipp перед ее отъездом. Его лицо, усеянное капельками дождя, а может, и слезами, было печальным, ведь он отдал свое сокровище «королю мавров», как называли раджу до того, как познакомились с ним поближе. Да, он отпускал свою дочь навстречу необыкновенной судьбе. Но он сделал это под давлением. И в первую очередь своей собственной жены, которая поначалу была категорически против предложения раджи, но изменила свое мнение, увидев изобилие подарков, которые получила их дочь от индийца. К тому же на него давили соседи, друзья и прежде всего завсегдатаи «Нового кафе» в Леванте, среди которых были сам Валле-Инклан, Рикардо Бароха, Леандро Орос и другие — все те, кто хотел сделать из Аниты восточную принцессу. «Нельзя упускать подобную возможность», — сказал Валле-Инклан донье Канделярии Брионес, матери Аниты, когда обсуждал с ней предложение раджи увезти ее дочь.

— А чэсть, что вы мне скажете насчет чэсти? — возразила донья Канделярия.

— Все образуется, — положил конец ее сомнениям знаменитый писатель. — Требуйте заключения брака!

— Чтобы на руках были все документы, чтобы свадьба была по закону, как это делают порядочные люди! — добавил Орос.

В конце концов это стало единственным условием брака Аниты Дельгадо. Замужество спасало «чэсть» и позволяло не уронить достоинство семьи, хотя дон Анхель предпочел бы не расставаться со своей дочерью, которая была еще такой молодой.