Игрушка для босса

Оглавление

214

— Что надо? — выходит довольно резко, но я не собираюсь с ним в темноте сюсюкаться. — Мне некогда, дел полно, — добавляю в надежде, что это повлияет на остатки Костиной совести, и он просто растворится во мраке, как тень.

— Ты как всегда не в настроении, — упрекает он. Мерзко сплюнув в грязь и достав из кармана пачку сигарет, выбивает одну на ладонь. — Поговорить надо, — сунув никотиновую палочку в зубы, кивком головы показывает в сторону темной детской площадки. А мне туда идти совсем не хочется, тем более мудрая интуиция нашептывает, что стоит держать ухо востро.

На улице довольно ветрено и промозгло, поежившись, я кошусь на свой подъезд. В принципе, если сейчас резко рвану, размышляю про себя, то мне вполне хватит тридцати секунд, чтобы добраться до дома и скрыться за дверью. А Константин, с его тормознутостью, даже отреагировать не успеет, не то, чтобы догнать. Но есть одна проблема: строгое мамино воспитание не позволяет так некрасиво поступить с человеком.

— Нет, тут говори, — отказываюсь ему потакать, хватит с меня. От веса пакетов и передавивших ручек, ладони онемели, но Костя не из лиги джентльменов, даже не видит, что мне тяжело.

— Давай, отойдем в сторону, чтобы освободить людям проход, — он добавляет довольно мирно, подталкивая меня к лавке. Тон, которым он все это произносит, меня не на шутку напрягает. Знаю я эти певучие кошачьи нотки в голосе, они не сулят ничего хорошего, уже проходила.

— Не тяни резину, говори, что надо, — требую я, начиная заводиться. Но все же поддаюсь и отхожу к голому замерзшему дереву. Только оставаться под ним не лучшая идея, от каждого дуновения ветра на голову сыплются холодные крупные капли, в дождь застрявшие в ветвях. А он все мурлычет:

— А ты всхуднула, я смотрю, по мне скучала? — ухмыльнувшись, выпускает кольцо дыма прямо мне в лицо. А я медленно, но верно вхожу в стадию озверения.

— Зыков, если ты просто потрепаться пришел, так не по адресу. Это тебе в «Пусть говорят» надо, там свистунов любят, — я собираюсь развернуться и отправиться домой, только он ловит меня за локоть.

— Стой, Физалис, не бузи понапрасну, — громко шепчет, подтаскивает ближе к себе. Воровато оглянувшись по сторонам, нагибается к лицу. А я, почуяв запах табака вперемешку с чесночным ароматом, морщусь от отвращения. Ненавижу эту вонь. — Дай денег взаймы, у меня тут дело одно выгореть должно, кое — какой суммы не хватает, — от услышанного моя челюсть практически стыкуется с полом. Ничего себе заявочки, он решил, что я местный банкомат, выдающий беспроцентную ссуду?!

— Нет, — злобно и лаконично выплевываю ему в лицо и, вырвав свою руку, пытаюсь уйти. Мало он мне крови попил, упырь недоделанный. — Нету меня денег, отстань,

— пытаюсь ускорить шаг, чтобы оторваться от мерзкого мужика, но только он в три шага догоняет меня и резко хватает за шиворот.

— Да стой ты, чего разогналась. Я ж отдам, как только мать перечислит, — а сам меня все дальше от подъезда утаскивает, где нет фонарей.

Знаю, я его отдам, было дело. Он мне и так тысяч сто должен, не меньше. Да и жаль мне его маму, хорошая, тихая женщина, только с сыном капитально не повезло.

— А ну пусти! — рычу я, выворачиваясь, все терпение лопнуло.

Если вы думаете, что мне совершенно не страшно ругаться в темноте с неадекватным придурком, который решил любой ценой заполучить мои деньги, то сильно ошибаетесь. Жутко, аж поджилки трясутся, но только дать слабину, показать, как я встревожена, не имею права, он сразу этим воспользуется. Поэтому со всей силы стараюсь выглядеть уверенной в себе и злой, так безопаснее.

— Больше не получишь ни копейки! — выдираюсь я. Жаль, что кулаки пакетами заняты, а то бы от души треснула. Но договорить не успеваю, этот подлец, резко схватив мою сумку, тянет на себя.

Вот тварь!

От сильного рывка из рук вываливается пакет, и все его содержимое рассыпается в луже. Белым пластиковым корабликом тонет лоток с яйцами, яркими салатовыми шариками плывут яблоки гренни, тушка цыпленка вся в грязи.

Так, и где моя лопата, сейчас я кого — то закапывать буду?!

— Отдай! — ору я, надвигаясь на мужика грозной тучей. Второй пакет ставлю на землю, сейчас не до него. А Костя, шустро справившись с замком, роется внутри. В два счета выудив кошелек, просто отбрасывает мой баул в сторону.

Ах ты шлепок майонезный, сейчас я тебе куртку в трусы заправлю! Сумка итальянская, я на нее полгода копила, а ты ее в грязь! А сама слышу противное оправдание:

— Я же хотел по — хорошему, так что сама виновата! — развернувшись ко мне спиной, эта мразь быстро удаляется в сторону остановки.

А у меня от возмущения дыхание перехватило, ненависть клокочет в груди. Зря он так поступил со мной, я тоже не лыком шита. Сама не осознаю, что делаю, но то, что я неплохой подающий уже проверено на начальнике.

— Скотина! — присев на корточки, достаю из лужи мокрое чумазое яблоко. — Денег ему подавай, может, я тебе обязана пожизненно алименты выплачивать за то, что прожил со мной полгода?! — от души замахнувшись, запускаю фруктом ему в след. Юху, яблоко попадает точно в затылок улепетывающего вора.

— Ха! Съел! — радостно подпрыгнув, издаю вопль победителя. А Костя, не ожидав нападения со спины, спотыкается на грязной мокрой доске и чуть не втыкается носом в асфальт. Проорав в воздух что — то неприличное, стонет, хватаясь за колено.

А мне этого мало, месть должна покарать обидчика так, чтобы больше не вернулся. Подцепив ногой лоток с яйцами, вытаскиваю его на сухое место. Подняв короб, и хорошенько прицелившись, метаю в растянутую на дороге тушку. Еще в полете, пластиковая тара раскрывается и все уготовленные противнику «бомбы», попадают точно в цель.