Игрушка для босса

Оглавление

241

Засовываю смартфон в карман пальто и захожу в лифт. Длинная вязаная коричневая юбка в ногах путается, но мне все равно, я люблю необычные женственные вещи, а красота требует жертв. Может номер сменить, чтобы этот чокнутый поэт от меня отстал или в полицию заявить? Хотя вряд ли они будут заниматься смс — ками. Точно не вариант.

Полчаса трясусь в метро, а потом еще пятнадцать минут на маршрутке. И хотя довольно поздно, народа в транспорте пруд пруди. Москва настолько переполнена, что если правительство не начнет развивать регионы, чтобы за МКАДом людям жилось и работалось нормально, то столица в скором времени лопнет, как воздушный шарик. Разлетится к чертям собачьим на миллион клочков. И кому от этого хорошо будет?

Выбираюсь на своей станции и неспешно иду домой. Темно и холодно, а мне еще в магазин за провизией надо, а то утром на завтрак придется жевать тапок или белкины личинки, Марго коробочку с ними забыла в холодильнике. Тут уж как пойдет.

В небольшом супермаркете затариваюсь самой необходимой едой. Беру немного, чтобы не было тяжело нести: ветчину, яйца, хлеб, сыр и коробочку твороженных пирожных, как без них скоротать вечерок. Главное, чтобы Костя снова не возник на моем пути, а то после того раза как — то неприятно. Только глаз зажил.

И почему я снова о нем подумала? Не к добру это! Решаю, что лучше в обход к дому идти, ведь уже просекла закономерность: как только вспомню этого гада — он тут, как тут. И неважно, что придется крюк делать, главное — не обзавестись очередным фингалом.

Выныриваю из арки, до подъезда отсюда рукой подать и ускоряю шаг, а за спиной раздается знакомый голос:

— Анфиса Валерьевна, можно вас на минутку? — подпрыгиваю от неожиданности, думала опять бывший поджидает, и тут же оборачиваюсь.

— Да что б тебя, невыносимый Суслик. Разве можно так пугать? — ворчу себе под нос, останавливаясь. Я — то решила, что сегодня у меня амнистия, но нет, шеф и сюда приперся!

Смотрю на высокого, красивого, подтянутого парня, который, держа в руке огромный букет разноцветных роз, приближается ко мне, и не могу понять, что он от меня хочет? Зачем так настойчиво пудрит мозги, тратит свое время. Я точно не отношусь к тем счастливицам, которые нравятся подобным брутальным мужикам. Это аксиома. Значит ему просто что — то от меня нужно.

А раз так, то зачем тянуть резину, надо спросить в лоб, чтобы он отговорку не успел придумать.

— Роберт, почему ты здесь, ночь на дворе? — устало выдохнув, уверенно иду к нему навстречу. Мы останавливаемся напротив друг друга и долгие полминуты просто молчим, а мне в руки приземляется огромный букет изумительно пахнущих роз.

Он не сразу отвечает на мой вопрос. Забрав пакет с продуктами, просто смотрит на меня и о чем — то думает. Но постепенно взгляд голубых глаз приобрел осмысленность и он, пожав плечами, сознается:

— Потому что хочу тебя видеть. Потому что хочу поводить время с тобой. Потому что меня к тебе тянет так, что не могу с собой совладать, — он произносит не громко. Пытается приобнять меня за талию и притянуть к себе, но я отступаю на шаг назад. Это не к чему!

Я не верю ему, слишком заученно звучат слова, слишком пафосно. Словно хорошим актером отрепетированный текст на очередном спектакле. Нет в его глазах искренности или чувств, только азарт игрока, я вижу это, я это чувствую. Интересно, скольким женщинам он пел серенады, обещая свое сердце? Наверное сотням.

Конечно, мне приятны его знаки внимания, но я не собираюсь себе врать. Ему нужна временная игрушка, чтобы не было скучно работать в России, чтобы кто — то холодными весенними вечерами грел его постель. Он привык так жить, и ни в чем себе не отказывать. Тут подружка, там любовница, а в Америке ждет постоянная девушка. Удобно и весело, незабываемая, яркая молодость. Но только мне это надо?

— Спасибо за цветы, но, думаю, это не к чему, — мне приходится приложить немало усилий, чтобы в этот момент не отвести от него глаз. Помогает лишь нарастающая женская злость. — Роберт, у тебя проблемы с памятью или ты меня за дуру держишь? — мне надоело изображать амнезию, поэтому, хотя это трудно, но я обязана сейчас все высказать ему в лицо. А там будь, что будет. — Я знакома с твоей девушкой, ты забыл? Мы на свадьбе виделись, а потом в баре, — сейчас по полной просвещу непутевого. — А еще Настя сказала, что вы уже пять лет вместе. Жениться не собираетесь? — совсем осмелев, пытаюсь вложить во взгляд как можно больше издевки, но оскорбленный тон выдает мое булькающее внутри негодование. Ну и пусть знает, что мне неприятно.

— Нет, не собираемся, — на секунду в глазах мужчины я ловлю недоумение, но оно тут же гаснет. Он меняется в лице, становится серьезным и слегка отстраненным. Но больше ничего не произносит. И это так бесит.

Неожиданно, словно вторя моему гневу, темное небо разрезает яркая огненная молния. Сверкнув прямо над нашими головами, для антуража добавляет пронзительные раскат грома. Отвлекаюсь от Роберта и, приподняв ладонь верх, ловлю первые дождевые слезы. Даже весна, как истинная женщина, понимает меня без слов.

Разворачиваюсь и спешу под козырек дома, совсем не хочется мокнуть, и так с утра першило горло, и закладывал нос. А мне сейчас болеть нельзя, я всего вторую неделю на новой работе и только учусь. Поэтому обязана держаться.

Смотреть на Роберта мне тоже не хочется, потому что он не спешит уверить меня, что Анжелика — это его прошлое. Не отрицает того, что они вместе много лет, и менять он ничего не планирует. Просто невозмутимо идет за мной.