Связанные долгом

Оглавление

Биби взял меня за руку и сжала ее.

— Это же прекрасно. После стольких лет, проведенных с Антонио, ты заслужила немного удовольствия.

Мне хотелось броситься к ней, заключить в свои объятья и держать, хотелось убить ради нее Томмазо, но вместо этого я просто сжала в ответ ее ладонь.

— Однажды Томмазо исчезнет, и настанет твоя очередь.

Она кивнула, но безысходность в ее глазах поразила меня.

— Ему 52 года. С моей удачей, он проживет еще тридцать лет. Тогда я уже буду старой и злой.

***

Спустя двадцать минут я вернулась в машину, и Энцо направился домой.

Когда мы подъехали к воротам особняка, мое внимание привлек мужчина, стоявший по другую сторону улицы, и я вздрогнула от удивления. Это был Фрэнк.

[1] Олдтаймер (англ. Oldtimer) — старинный, раритетный автомобиль. Как правило, под этим словом имеют в виду машину, выпущенную более 30 лет назад.

Глава 14

Фрэнк? Его рыжие волосы и долговязую фигуру я опознала бы где угодно. Энцо бросил на меня взгляд в зеркало заднего вида, но я быстро отвела глаза от бывшего любовника Антонио, прежде чем Энцо проследил бы за моим взглядом. Что Фрэнк здесь делал? Ему следовало бы как следует подумать перед тем, как околачиваться возле особняка мафиози, особенно Босса Синдиката. Но если Фрэнк не знал, что из себя представляет Данте, значит, своему любовнику Антонио не раскрыл больше того, о чем было известно мне.

Я постаралась сохранить безучастное выражение на лице, пока мы сворачивали на подъездную дорожку, но у меня не было уверенности, что я преуспела в этом. Энцо явно определил, что что-то не так, и продолжал наблюдать за мной.

— Спасибо, что заехал за мной, — произнесла я и выскользнула из машины сразу же, как только мы припарковались в гараже.

Очутившись в доме, я поднялась наверх в одну из гостевых комнат, выходящих окнами на улицу, но, когда выглянула в окно, Фрэнк уже исчез.

Мне нужно было найти способ связаться с ним, чтобы узнать, чего он хочет. Но как?

Я больше не могла выйти из дома без охраны. Я даже не знала, где Фрэнк живёт, но у меня было чувство, что он скоро объявится. Должно быть, он хотел со мной поговорить. Что, если он собирается меня шантажировать?

Отлично, теперь манипуляции Данте сделали меня параноиком. В следующий раз, когда появится Фрэнк, мне просто нужно найти способ ускользнуть из дома, чтобы поговорить с ним.

Внезапный стук в дверь заставил меня подпрыгнуть. Габи просунула голову в приоткрытую дверь.

— Ужин готов, — робко произнесла она. — Мистер Кавалларо ждет тебя.

— Почему бы ему самому не сообщить мне об этом?

— Прости. Он послал меня за тобой. — Габи покраснела.

Я коснулась ее плеча, когда проходила мимо.

— Не переживай. Тебя я не виню.

Она засеменила в нескольких шагах позади меня, когда мы спускались вниз. Перед тем, как войти в гостиную, я повернулась к ней.

— Тебе не нужно идти позади меня. Мы можем ходить рядом, Габи.

Она кивнула и исчезла за дверью, ведущей в комнату для прислуги. С тяжелым вздохом я вошла в гостиную. Данте восседал на своем привычном месте в конце стола. Я пересекла комнату и направилась к нему. Моя тарелка стояла на другом конце стола, как и в другие вечера. Почему-то сегодня это нерационально разозлило меня, так что я остановилась возле своего стула, но садиться не стала.

— Почему я должна сидеть так далеко от тебя?

Данте приподнял бровь.

— Ты злишься?

— Разумеется, злюсь. Я не хочу ужинать как будто с незнакомцем. Когда ты меня трахаешь, то не пытаешься соблюдать такую дистанцию между нами, — неприличное слово вызвало у меня неприятные мурашки, но я стояла на своем.

Глаза Данте сузились, снова становясь холодными и расчетливыми.

— Это не я настаивал на том, чтобы мы занимались сексом. Если мне не изменяет память, ты была весьма настойчива в этом.

Я поверить не могла, что он делал вид, что ему это не нравилось. Может, у меня и не было опыта, но я знала, что он получал от этого удовольствие. Я схватила свою тарелку с приборами и отнесла их к месту рядом с Данте, где и поставила, чересчур громко лязгнув об стол. Затем опустилась на стул и с вызовом воззрилась на Данте.

— Будь добр, скажи Зите, чтобы теперь она накрывала мне здесь.

— Если это то, чего ты хочешь, — равнодушно ответил он.

Вошла Зита, и я не стала больше ничего добавлять. Ее взгляд переместился от Данте ко мне, и улыбка озарила ее лицо. Мне хотелось заорать. Она наполнила наши тарелки: домашние ньокки со сладким картофелем, маслом шалфея и котлетами из телятины. Она вдоволь потянула время, прежде чем выйти.

Я наколола ньокки, сунула себе в рот и едва не застонала, настолько это было вкусно. Но мне не хотелось, чтобы Данте подумал, будто я уже переварила свою злость на него.

Данте не спеша резал телятину. Мои глаза проследили за его сильными руками, возвращая воспоминая о том, как они ощущаются на моей коже. Я ненавидела себя за то, что хотела вновь почувствовать их, несмотря на его удручающее поведение.

— Как прошел визит к твоим родителям? — спросил наконец Данте. Он показался настолько безучастным, что я даже не могла расценить его вопрос как попытку компенсировать грубость.

— А мой отец не предоставил тебе отчет?

Данте положил кусок телятины в рот, прежде чем поднять на меня глаза.

— На наших встречах мы обсуждаем бизнес, — произнес он. А затем немного резче: — Я не знаю, почему ты ведешь себя как капризный ребенок. Если бы хотел, чтобы моя жена так поступала, то выбрал бы Джианну.