Ройал

Оглавление

Это официальное извинение, и мой отец перенес это стоически и с красным лицом, но тот факт, что он признает, что был не прав, будет занесен в историю семьи Роузвудов.

— Сэр, вы просто делали то, что считали необходимым для защиты своей дочери, — отвечает Ройал. — Я уважаю это и поступил бы так же, будь на вашем месте.

Боже, держу пари, сказанное им, убивает его, но его слова обладают подлинным качеством, которое нельзя подделать.

Их руки опускаются, и папа кивает ему. Они задерживаются, смотрят друг другу в глаза с взаимным уважением, пока мама не вмешивается с медвежьими объятиями, предназначенными для Ройала.

— Боже мой, — говорит она, когда заканчивает его обнимать. Ее руки покоятся на его лице, и она всматривается в его глаза, словно пытается заглянуть ему в душу. — Ты так вырос. Ты уже не маленький мальчик.

— Нет, мэм, — отвечает он.

Она крепко обнимает его, вздыхая, и ее губы изгибаются в теплую улыбку. Этот момент так же исцеляет ее, как и его.

— Я скучал по вашей еде, — говорит Ройал дразнящим тоном.

Мама смеется, отходя от него, но все равно держится за его мускулистые руки.

— Останешься на обед? Я приготовлю все, что ты захочешь.

Ройал прижимает руку к груди в области сердца.

— Я бы с удовольствием, Блисс, но мне нужно на работу.

— Почему бы тебе не прийти на воскресный ужин? — спрашивает мама. — Я приглашу Дерека. Ты сможешь встретиться с нашей внучкой, Хейвен.

Ройал смотрит на меня, и я киваю.

— С удовольствием, — говорит он. — Я приду. Не пропущу ни за что на свете.

Глава 46

Ройал

— Эй, придурок, — Пандора первая встречает меня, когда я прихожу на работу в пятницу утром. Вчера я был «королем лохов». За день до этого «мудаком». В понедельник «чертовым идиотом».

Я игнорирую ее, как делал всю неделю, заглядываю в график и направляюсь на улицу, чтобы загнать «Ауди».

В течение следующих нескольких часов Пандора бросает смертоносные взгляды из окна, отделяющего стойку регистрации от мастерской, а я избегаю ходить там.

Мне нужно выбраться отсюда.

Я должен уйти от этой сумасшедшей суки.

Когда начинается обеденный перерыв, я выхожу через задний вход и обхожу здание, просто чтобы не проходить мимо нее, но только я выхожу из-за угла, как замечаю ее, сидящей на капоте моей машины.

— Ты собираешься игнорировать меня весь день, Ройал? — она скрещивает ноги, откидывается назад, оставляя отпечатки своих ладоней на гоночных полосках. На ее зубах размазана красная помада, а волосы так сильно стянуты, что уголки глаз приподняты вверх.

— Слезь с моей машины.

Пандора смеется и соскальзывает вниз.

— Да, сэр. Как скажете.

Она проводит пальцем вниз по кнопкам моей рабочей рубашки и кружит позади меня, когда я вставляю ключ в дверь со стороны водителя.

— Кстати, эта штука хорошо выглядит, — произносит она. — Никогда не находила возможности сказать тебе об этом, — я сажусь внутрь, намереваясь закрыть дверь, но встречаю сопротивление.

— Отпусти, Пандора, — рычу я.

— Ты все еще злишься из-за произошедшего на прошлой неделе? — ее губы растягиваются в ухмылке. — Боже, отпусти это.

— Ты спрашиваешь, не злюсь ли я, что ты сказала моей девушке, что я был насильником? — смотря на нее, я прищуриваю глаза из-за ослепляющего полуденного солнца. — Ты что, умственно отсталая, Пандора?

— Я предполагала, что она знает, — невинно произносит она, отшучиваясь. — Я имею в виду, разве ты не должен рассказывать об этом женщинам, прежде чем трахнуть их?

Юридически. Да. И это, видимо, Пандора знала. Но с Деми все было по-другому. Мне нужно было, чтобы она выслушала меня. Чтобы она окончательно не возненавидела меня, когда я скинул бы на нее эту бомбу.

— Да, ну, я больше не числюсь преступником, — нужно восстановить свое имя даже несмотря на то, что мне насрать на мнение Пандоры.

— О, это уже официально?

— Запись стерта. Мой обвинитель, наконец, призналась, что солгала насчет всего этого.

— Дай угадаю — твоя богатая сучка заплатила ей?

— Перестань называть ее чертовой сучкой, Пандора. Ты ее не знаешь.

— Я знаю достаточно о ней, чтобы понимать, что она слишком хороша для тебя.

— Ты жалкая, — я качаю головой и завожу двигатель, выворачивая руль в обратную сторону. Она шагает назад, что, вероятно, умно с ее стороны, потому что я чувствую, что могу легко ее сбить и, вероятно, не очень расстроюсь по этому поводу.

— Что у нее есть, чего нет у меня? — Пандора пытается перекричать рычание мотора.

— Все, — раздраженно говорю я. — Гордость. Милосердие. Достоинство. Прекрасное сердце.

Пандора закатывает глаза и делает вид, что засовывает палец в горло.

— В конце концов, ты устанешь от ее консерватизма, ванили, скучной задницы, а потом приползешь назад, — Пандора скрещивает руки на груди.

— Ха. Никогда, — у меня выходит надменный смех. — Не надейся.

— Да, возможно, пришло время рассказать отцу обо всех причудливых штучках, которые ты сделал со мной в задней части мастерской. Ты знаешь, когда наклонял меня над бамперами и трахал всеми этими грязными, фаллоподобными инструментами, разбросанными по всей мастерской.

У меня скручивает живот.

Секс с Пандорой возглавляет список глупых поступков, которые я совершил в последние несколько лет. У нее были очень специфические вкусы и очень обильный аппетит. Девиз Пандоры гласил: «чем грязнее секс, тем лучше». И я всегда стремился угодить.

— Итак, ты шантажируешь меня? — я надеваю солнцезащитные очки и смотрю прямо перед собой, потому что взгляд на нее не даст ничего, кроме превращения моей крови в расплавленную лаву.